What have you done today to make you feel proud?
Это не рассказ. Это фантазия восьмилетней девочки, пересказанная спустя ещё восемь лет. Дополненная реальностью, но, по сути, не изменённая. Не нужно искать в ней некие скрытые замыслы. Просто помечтайте сами о том, что бы сделали вы, если бы у вас выросли…
Крылья
читать полностью
Однажды у меня выросли крылья. Я поняла это по тому, что мне стало труднее ворочаться в кровати и пришлось проснуться. Я открыла глаза и обнаружила их. Те, о которых давно мечтала. Белоснежные, пушистые крылья. Я встала к зеркалу, повернулась боком и решила поразглядывать их. Красивые… Невероятно красивые! Я немного пошевелила ими, заставив пёрышки колыхаться. От радости даже дыхание остановилось! В голове острой стрелой пронеслась мысль, пронзившая мой разум. Может быть… Возможно… Я могу… ЛЕТАТЬ!!!
Я бросилась к окну, открыла его и… хлопнула себя ладонью по голове. Как я могла забыть, что на окне установлены решётки? Выпорхнуть из него было бы, конечно, красивее и поэтичнее, но пришлось проявить здравый смысл и выйти через дверь, наспех надев единственное платье, не мешавшее двигаться новорождённым крыльям.
День был прохладным, немного пыльным, как и любой другой сентябрьский день, и совершенно не навевал приятного настроения. Но разве я могла ждать, когда у меня только-только появилась возможность испытать свои крылья? Расправить их, взмахнуть и полететь. Сколько людей до меня мечтало об этом? А я так просто получила эту возможность…
Я помню, как когда-то младшая сестрёнка, глядя на мои немного выпирающие из спины лопатки, радостно кричала: «Смотри! Смотри – они растут! Крылья! Растут!» На что я только грустно улыбалась. Откуда ей было знать, что в этот момент моё сердце разрывалось от безмерной боли… Это была моя самая заветная мечта, и я считала большой глупостью слова о том, что нужно быть осторожнее в своих желаниях, потому что они имеют обыкновение сбываться…
Я хотела немножко потренироваться: поучиться махать крыльями, хотя бы привыкнуть к ним и с небольшого разбега подняться не очень высоко в воздух, чтобы суметь контролировать свой и без того абсолютно неопытный полёт. А к кому мне обратиться за помощью? Неужели есть кто-то, кто сможет научить обходиться с МОИМИ крыльями лучше меня самой? Кто возьмётся давать мне советы? Может, орнитолог? Ха-ха!
Подумала и ещё раз взглянула на сияющие первозданной чистотой крылья. Мне показалось странным, что они не перевешивали назад, от них не болела ни спина, ни мышцы. Вроде бы совсем, как настоящие, но до сих пор до конца не верится в происходящее. Всё-таки я сильно отличаюсь от птицы. Хотя бы строением. Её скелет облегчён, у неё есть воздушные мешки в лёгких, тело обтекаемой формы… Она создана для полёта. А я? Хм, оперение, кажется, такое же. Те же рулевые перья для управления… Они длиннее, чем все остальные. Те же маховые, помогающие планировать в воздухе, тот же мягкий пух. Размер, конечно, намного больше, нежели у птицы, но мой вес… Я недостаточно лёгкая, чтобы запросто оторваться от земли. Если придётся, буду тренировать мышцы, необходимые для полёта, чтобы они стали гораздо сильнее, буду сбрасывать и без того немногочисленные килограммы. Ради такого я готова жертвовать, чем угодно. Уверена, взлететь получится явно не с первого раза.
Но… обычно всё выходит не так, как думаешь. Я лишь кинула взгляд в небо, легонько присела и, всколыхнув песок вокруг, мгновенно взмыла вверх, поддерживаемая поднявшимся ветром. Размах крыльев был впечатляющим, они со свистом рассекали воздух, разгоняя его потоками. Восторг одновременно и захватывал, и учащал дыхание. Мне стало горячо, сердце забилось с невероятной скоростью. Понятное дело, если сразу такие неимоверные нагрузки для моего слабого организма! Вначале меня неловко качало вверх-вниз в такт взмахам крыльев, но затем полёт выровнялся, и мне стало невероятно легко. На уровне крыши всё выглядело совсем другим. И, несмотря на то, что я уже смотрела вниз с мостов и многоэтажек, это ощущение было не с чем сравнить. Это даже не взгляд с высоты птичьего полёта. Так видят мир ангелы.
Куда мне направиться? Конечно, вверх!
Поднимаясь выше и выше, я достигла облаков, при близком рассмотрении напоминающих густой туман. «Хм… с земли они выглядят интереснее. Я, наверное, пролетела сотни метров!» От осознания этого начала кружиться голова. Или, может быть, от разрежённости воздуха.
А теперь куда? В моих руках небывалая свобода, но как ею распорядиться? «В город. Я полечу в центр города и всем покажу, какой я стала!» Внутри появилось какое-то хвастовство, такое приятное, но с лёгким оттенком стыдливости. Разве хорошо, что меня охватила гордость? Но я отбросила эти мысли и просто продолжила планировать в нужном направлении, стремительно преодолевая большие расстояния.
Наконец, цель достигнута. Я спустилась ниже, чтобы лучше их рассмотреть. Люди внизу, медленно двигаясь, шли по своим делам. Кое-кто уже заметил меня… Такие маленькие, и внутри каждого кипит жизнь, мысли и чувства. Мне всегда было интересно, откуда их столько много взялось.
Я с любопытством взирала на них… до тех пор, пока в меня не полетел первый камень.
«Что?..»
За первым последовали ещё и ещё, пока один из них не достиг своей цели. И тогда я опомнилась из-за резкой боли, полоснувшей рёбра справа. Мной завладела паника.
«Что? Почему они это делают? Я ведь не… Я… Я должна лететь отсюда как можно быстрее! Скоро подоспеют другие люди, и Бог знает, что они со мной сделают…»
За спиной доносился еле слышный рёв разъярённый толпы. Выше. Выше, чтобы превратиться в еле видную точку. Запутать их и скрыться.
Трясущиеся руки заперли дверь комнаты. Судорожно мечась из угла в угол, я пыталась сообразить хоть что-нибудь. «Они не могли видеть, куда я улетела и где спряталась. Даже если они кому-то расскажут, разве им поверят? Я же старалась лететь не напрямик к дому... А если меня всё-таки увидели?» Я остановилась. Но через мгновение в приступе истерики чуть не плакала.
«Почему же я раньше не подумала? Чувство радости затуманило разум. Это надо было предусмотреть! Они найдут меня! Обязательно найдут! А когда найдут… Каково будет моим близким, когда начнётся всё? Я превращусь для них в постыдную обузу. Никто, никто не должен узнать, никто не должен меня видеть. Я уйду из этого города, подальше ото всех, чтобы не создавать проблем. Так будет лучше для всех. Так действительно будет лучше…»
Поэтому моя рука не дрогнула, когда я отрезала себе крылья.
Этот сон волновал меня долгое время. Расскажу всё, что помню.
…Я парю в метре от земли в мутном, зеленовато-сизом эфире, и передо мной возникают два пьедестала. Слева – какой-то ветхий и грязный, бедноватого вида, на нём стоит самый обычный парень и смотрит по сторонам. Справа – прямо-таки монумент, крепкий и высокий, высеченный из твёрдого камня. На нём тоже стоит молодой человек, уверенно держащийся обеими руками за статую ангела, за правым плечом которой было расправленное, слегка опущенное крыло, а за левым – целых три. Поменьше, но столь же длинных и внушительных.
Второй юноша явно чувствовал не только устойчивость и защищённость ею, но и… зависть к первому парню. А тот, заметив подозрительную и ненадёжную, на мой взгляд, компанию, не раздумывая, спустился на землю и подошёл к этой группе подростков. Вместе они рассматривали второго молодого человека, обсуждая что-то (видимо, его) и посмеиваясь, в то время как лицо юноши на монументе становилось всё измождённее. Я буквально телесно ощущала его сожаление, вызванное жалкой минутной слабостью, желание быть с ними, быть как все и осознанное понимание того, что он никогда себе этого не позволит, ведь, поднявшись однажды, уже не хочется опускаться…
«Зачем ему это? Мне кажется, совершенно очевидно, что намного лучше и правильнее остаться на прочном основании, а не упасть до их уровня».
И вдруг в этот момент крылья статуи стали пульсировать ярчайшим голубоватым светом, рассекая лёгкий туман, внушая невероятное восхищение красотой и силой сияния. Охваченная невообразимо глубокими эмоциями я стояла, поражённая сокровенным великолепием святого изваяния…
И тут скрылось всё. Совсем близко появился тот самый второй юноша, опечаленный и удрученный. Он начал говорить быстро, много, отчаянно пытаясь успеть сообщить нечто очень важное. Но из непрерывного потока слов я запомнила лишь единственную, последнюю фразу:
«Береги свои крылья. Не опали их».
И я проснулась.
Я больше не могу здесь оставаться. Рано или поздно они найдут меня. Мне нужно уйти.
На полу одно к другому лежали окровавленные крылья, всё ещё красивые, но мёртвые. Я оставлю их здесь на память любимым людям. Не буду мешать им и тихо уйду.
С наступлением ночи я незаметно выскользнула из дома и отправилась туда, где, по моему мнению, должны находиться горы. Там меня не достанут. Там я обрету покой.
Я шла по безлюдным улицам, освещённым фонарями, стараясь не обращать внимания на дёргающую боль в спине, на платье, которое с каким-то гадким ощущением прилипало к ней, и на дорожку из капель крови, что я оставляла за собой. Редкие машины стремительно проносились мимо, но никто не обращал на меня внимания, поэтому я не боялась, что кто-то остановится и пристанет с назойливыми расспросами. Холодно.
Дойдя до границы города, где стоял знак с его перечёркнутым названием, я в последний раз задумчиво окинула признательным взором место, в котором родилась, жила, росла, и, скинув обувь, решительно ускорила шаг. Подальше отсюда.
Интересная вещь: чем старше человек, тем больший ступор вызывает заданный вопрос, чтó бы он сделал, если бы у него выросли крылья. От них больше не дождёшься вдохновенно-восторженного ответа. Они уже не хотят летать. Для них привычнее, разумнее и безопаснее крепко стоять на земле. И оторваться от неё для них подобно смерти. Им не пережить отказа от рутины, ставшей гарантом надёжного постоянства будущего. Лишённого пугающей неизвестности и… обречённого.
Не знаю, сколько дней я уже иду по бездорожью. Без сна, без отдыха, без пищи. Кровь, залившая некогда спину, засохла ржавыми подтёками, раны запеклись. Окоченевшие от холода руки и ноги не ощущают боли. Я давно перестала чувствовать усталость и голод, только перед глазами всё затуманилось. Наверное, я умру. Но исчезли мысли и тревога. Словно я наконец-то нашла свой путь. Словно так и должно было быть с самого начала времён. Дорога и одиночество.
Пошёл дождь. Я остановилась и подняла голову. По лицу, солёному от слёз, стекали ледяные струи осеннего ливня, в горло скатывалась обжигающе свежая вода. Ноги, сплошь покрытые многочисленными порезами и ссадинами, вымазанные в густой тёмной грязи, очистились, а кровь, смешавшись с крупными каплями дождя, потоком лилась с моего тела. Я с мольбой подняла руки к небу, но внезапно резко ощутила гнетущую тяжесть, которая накопилась внутри за всё это время. Ноги подкосились.
И я упала.
Мой самый счастливый день? Самое смешное, что то был день. Но во сне.
Вокруг живописная природа. Я стою на широкой открытой поляне, окружённой разнообразными деревьями. Передо мной появляется довольно большая белая подушка. Меня нервно потряхивает, но я в предчувствии чего-то очень хорошего и знаю, мне необходимо как можно крепче схватиться за неё. И, прижавшись к подушке всем телом, обнимаю её. Подушка резко взмывает в воздух, далеко верх, а я едва не сваливаюсь, еле удерживаясь на ней.
Мчась в вышине с немыслимой скоростью, я вижу небо молочного цвета, а на нём яркие ослепительные облака в виде потрясающе красивых тонких крыльев, расстелившихся на всё пространство, докуда только хватало глаз. Я летела быстро, боясь упасть со столь огромной высоты и отчаянно цепляясь за мягкую подушку. Но я не упала, более того – взметнулась ещё выше. Все эмоции смешались: страх, радость, страсть, волнение, торжество, всепоглощающее счастье – всё превратилось в один бесконечный потрясающий полёт. Я помню те прекрасные, великолепные чувства, овладевшие всем моим существом, проникшие глубоко в душу. Я плакала от безумного восторга!!!
Это был самый счастливый момент всей моей никчёмной жизни.
Я проснулась в жёсткой, но тёплой постели. Это всего лишь приснилось мне? Но нет, я не знала, где нахожусь, место было совсем незнакомым, а жалкие обрубки за спиной болью отозвались на давление. Рядом раздался приятный мужской голос с непривычно спокойной и ласковой интонацией.
– Когда мы подобрали тебя, твой организм умирал от истощения. Мы заботились о тебе. Не бойся. Теперь ты в безопасности. Хочешь, поговорим о том, что ты сделала?
Мои глаза мгновенно наполнились слезами, и я отвернулась к каменной стене. Говорящий понимающе промолчал, нежно положив свою мягкую ладонь на моё плечо. Я дрожала и безудержно плакала. Он, наклонившись, тихо прошептал: «Успокойся, всё хорошо, ты больше не одна. Я буду рядом». А мне хотелось вечно изливать тягостную душевную боль, освобождаясь от неё, чувствуя его необыкновенно родное, такое тёплое дыхание на своей коже.
Постепенно я затихла и вновь уснула, а когда пробудилась, он всё ещё был рядом, не сводя с меня внимательного взгляда. Тот, кто говорил со мной, оказался молодым мужчиной с мудрыми, добрыми глазами и едва заметной сочувственной улыбкой. Он помог мне приподняться и сесть в постели. Только сейчас я заметила два сложенных сильных крыла за его спиной. Это вновь напомнило мне о содеянном.
– Послушай меня, пожалуйста. Тебе не о чем беспокоиться. Здесь нет других людей, кроме нас. Тебя здесь никто не обидит… Ты среди своих.
– Значит…
– Да, есть ещё такие, как мы. Они все живут неподалёку.
– Где я?
– В горах. Осмотрись, если хочешь, но не вставай, – сказал он, протягивая мне деревянную кружку с травяным отваром.
Когда я брела по диким равнинам, то плохо видела и соображала, но, по всей видимости, чудесным образом всё-таки сумела добраться до горной местности. Безнадёжно пытаясь хоть что-то припомнить, я обнаружила, что на мне то же самое платье, но только отмытое дождём.
Мы с мужчиной находились внутри просторной пещеры с цельными каменными стенами и потолком. Я сидела на толстой шерстяной подстилке, постеленной прямо на полу. В противоположной части была разостлана ещё одна, стоял низенький стол. В дальнем конце горел разведённый костёр, в отверстии, через которое пробивался яркий свет, виднелось белое небо, едва заметно на его фоне шёл мелкий снег.
– Ты пока слишком слаба, но завтра мы пойдём с тобой наружу, прогуляемся и поговорим, хорошо?
Я кивнула, и меня снова охватила неудержимая дрожь при мысли, что придётся говорить о произошедшем.
– Иди ко мне, – сказал он, протянув руки, и я послушно подалась вперёд, оказавшись в его объятьях, странным образом успокаивавших истерзанную душу.
В книге «Я познаю мир: Феномены мира» 2002 года издательства я прочитала любопытную заметку: «Из Священного Писания, например, известно, что ангелы умеют летать. Причём их крылья служат скорее для бутафории, ангелы ими практически не пользуются, левитируя в пространстве».
Эти строки долго не давали мне покоя, я постоянно думала о них, сидела, размышляла. А действительно ли я хотела иметь именно крылья? Ведь, по сути… Я хочу… летать. Но хочу ли я летать, не имея крыльев? Хочу ли я?.. Хочу ли?
Для бутафории. Эти слова не выходили из моей головы ещё несколько дней, назойливо возвращая к мучительным мыслям и вопросам, на которые я не знала ответа.
– Я забыла спросить ваше имя…
– Знаешь, мы все отказались от наших имён, когда отрешились от прошлой жизни. Не важно, кем мы были, что происходило с нами. Важно, кто мы есть сейчас, кто мы на самом деле. Но если очень хочешь, можешь называть меня братом. В конце концов, нас не так много, чтобы потребовались различающие имена.
Мы гуляли по едва заметной, опоясывающей вершину горной тропе, заметённой снегом. От разрежённого воздуха слегка кружилась голова.
Он задумчиво произнес:
– Мне, может быть, повезло в том, что я жил один и, когда выросли крылья, не пришлось скрываться от людей. Я просто не выходил на улицу, вот и всё, – он грустно улыбнулся, вспоминая, – Я и раньше довольно сильно отличался от сверстников, поэтому они не принимали меня. А когда случилось такое, то, конечно, было бы глупо надеяться на понимание. Я ушёл от близких, пропал без вести, чтобы не тревожить их ещё сильнее. И не имею права вернуться. Всё, что у нас есть, это воспоминания, и всё, что мы можем, это молиться за тех, кто остался там.
Брат замолчал. Наверное, вспоминая своих любимых людей. Мне тоже стало грустно, ничего не хотелось говорить, но с дрожащих губ само собой сорвалось признание:
– Я так сожалею о том, что сотворила с ними. Их уже не вернуть… Если бы было можно возвратиться в прошлое, я бы не совершила той ужасной ошибки…
– Не печалься. Я думаю, что понимаю, как тяжко тебе пришлось. Даже могу понять, почему ты избавилась от… своего дара. И я не осуждаю тебя. Ты ещё так молода, и многого просто не знаешь. Но я открою тебе секрет. Как ты думаешь, почему тебе было настолько легко взлететь? И крылья не перевешивали назад, несмотря на размер, и слаженно работали без месяцев подготовки, и выросли без боли всего за одну ночь, не заменив рук, как у птиц?
Я не особо задумывалась над этим, и даже не знала, что ответить.
– Крылья – это только символ. Ты способна летать и без них.
Моё лицо мгновенно преобразилось:
– Правда?
– Правда, – кивнул он с доброй улыбкой.
Внутри всё поднималось от переполнявшей радости.
– И я… могу?..
– Да, можешь попробовать прямо сейчас. Не бойся, возьми меня за руку. Я помогу тебе.
Я сжала его протянутую ладонь и повернулась лицом к обрыву, сопротивляясь поднявшемуся холодному горному ветру, с силой трепавшему волосы. Едва слышно я прошептала:
– Спасибо, Господи.
Мои ноги оторвались от земли.
Я бросилась к окну, открыла его и… хлопнула себя ладонью по голове. Как я могла забыть, что на окне установлены решётки? Выпорхнуть из него было бы, конечно, красивее и поэтичнее, но пришлось проявить здравый смысл и выйти через дверь, наспех надев единственное платье, не мешавшее двигаться новорождённым крыльям.
День был прохладным, немного пыльным, как и любой другой сентябрьский день, и совершенно не навевал приятного настроения. Но разве я могла ждать, когда у меня только-только появилась возможность испытать свои крылья? Расправить их, взмахнуть и полететь. Сколько людей до меня мечтало об этом? А я так просто получила эту возможность…
Я помню, как когда-то младшая сестрёнка, глядя на мои немного выпирающие из спины лопатки, радостно кричала: «Смотри! Смотри – они растут! Крылья! Растут!» На что я только грустно улыбалась. Откуда ей было знать, что в этот момент моё сердце разрывалось от безмерной боли… Это была моя самая заветная мечта, и я считала большой глупостью слова о том, что нужно быть осторожнее в своих желаниях, потому что они имеют обыкновение сбываться…
Я хотела немножко потренироваться: поучиться махать крыльями, хотя бы привыкнуть к ним и с небольшого разбега подняться не очень высоко в воздух, чтобы суметь контролировать свой и без того абсолютно неопытный полёт. А к кому мне обратиться за помощью? Неужели есть кто-то, кто сможет научить обходиться с МОИМИ крыльями лучше меня самой? Кто возьмётся давать мне советы? Может, орнитолог? Ха-ха!
Подумала и ещё раз взглянула на сияющие первозданной чистотой крылья. Мне показалось странным, что они не перевешивали назад, от них не болела ни спина, ни мышцы. Вроде бы совсем, как настоящие, но до сих пор до конца не верится в происходящее. Всё-таки я сильно отличаюсь от птицы. Хотя бы строением. Её скелет облегчён, у неё есть воздушные мешки в лёгких, тело обтекаемой формы… Она создана для полёта. А я? Хм, оперение, кажется, такое же. Те же рулевые перья для управления… Они длиннее, чем все остальные. Те же маховые, помогающие планировать в воздухе, тот же мягкий пух. Размер, конечно, намного больше, нежели у птицы, но мой вес… Я недостаточно лёгкая, чтобы запросто оторваться от земли. Если придётся, буду тренировать мышцы, необходимые для полёта, чтобы они стали гораздо сильнее, буду сбрасывать и без того немногочисленные килограммы. Ради такого я готова жертвовать, чем угодно. Уверена, взлететь получится явно не с первого раза.
Но… обычно всё выходит не так, как думаешь. Я лишь кинула взгляд в небо, легонько присела и, всколыхнув песок вокруг, мгновенно взмыла вверх, поддерживаемая поднявшимся ветром. Размах крыльев был впечатляющим, они со свистом рассекали воздух, разгоняя его потоками. Восторг одновременно и захватывал, и учащал дыхание. Мне стало горячо, сердце забилось с невероятной скоростью. Понятное дело, если сразу такие неимоверные нагрузки для моего слабого организма! Вначале меня неловко качало вверх-вниз в такт взмахам крыльев, но затем полёт выровнялся, и мне стало невероятно легко. На уровне крыши всё выглядело совсем другим. И, несмотря на то, что я уже смотрела вниз с мостов и многоэтажек, это ощущение было не с чем сравнить. Это даже не взгляд с высоты птичьего полёта. Так видят мир ангелы.
Куда мне направиться? Конечно, вверх!
Поднимаясь выше и выше, я достигла облаков, при близком рассмотрении напоминающих густой туман. «Хм… с земли они выглядят интереснее. Я, наверное, пролетела сотни метров!» От осознания этого начала кружиться голова. Или, может быть, от разрежённости воздуха.
А теперь куда? В моих руках небывалая свобода, но как ею распорядиться? «В город. Я полечу в центр города и всем покажу, какой я стала!» Внутри появилось какое-то хвастовство, такое приятное, но с лёгким оттенком стыдливости. Разве хорошо, что меня охватила гордость? Но я отбросила эти мысли и просто продолжила планировать в нужном направлении, стремительно преодолевая большие расстояния.
Наконец, цель достигнута. Я спустилась ниже, чтобы лучше их рассмотреть. Люди внизу, медленно двигаясь, шли по своим делам. Кое-кто уже заметил меня… Такие маленькие, и внутри каждого кипит жизнь, мысли и чувства. Мне всегда было интересно, откуда их столько много взялось.
Я с любопытством взирала на них… до тех пор, пока в меня не полетел первый камень.
«Что?..»
За первым последовали ещё и ещё, пока один из них не достиг своей цели. И тогда я опомнилась из-за резкой боли, полоснувшей рёбра справа. Мной завладела паника.
«Что? Почему они это делают? Я ведь не… Я… Я должна лететь отсюда как можно быстрее! Скоро подоспеют другие люди, и Бог знает, что они со мной сделают…»
За спиной доносился еле слышный рёв разъярённый толпы. Выше. Выше, чтобы превратиться в еле видную точку. Запутать их и скрыться.
Трясущиеся руки заперли дверь комнаты. Судорожно мечась из угла в угол, я пыталась сообразить хоть что-нибудь. «Они не могли видеть, куда я улетела и где спряталась. Даже если они кому-то расскажут, разве им поверят? Я же старалась лететь не напрямик к дому... А если меня всё-таки увидели?» Я остановилась. Но через мгновение в приступе истерики чуть не плакала.
«Почему же я раньше не подумала? Чувство радости затуманило разум. Это надо было предусмотреть! Они найдут меня! Обязательно найдут! А когда найдут… Каково будет моим близким, когда начнётся всё? Я превращусь для них в постыдную обузу. Никто, никто не должен узнать, никто не должен меня видеть. Я уйду из этого города, подальше ото всех, чтобы не создавать проблем. Так будет лучше для всех. Так действительно будет лучше…»
Поэтому моя рука не дрогнула, когда я отрезала себе крылья.
Этот сон волновал меня долгое время. Расскажу всё, что помню.
…Я парю в метре от земли в мутном, зеленовато-сизом эфире, и передо мной возникают два пьедестала. Слева – какой-то ветхий и грязный, бедноватого вида, на нём стоит самый обычный парень и смотрит по сторонам. Справа – прямо-таки монумент, крепкий и высокий, высеченный из твёрдого камня. На нём тоже стоит молодой человек, уверенно держащийся обеими руками за статую ангела, за правым плечом которой было расправленное, слегка опущенное крыло, а за левым – целых три. Поменьше, но столь же длинных и внушительных.
Второй юноша явно чувствовал не только устойчивость и защищённость ею, но и… зависть к первому парню. А тот, заметив подозрительную и ненадёжную, на мой взгляд, компанию, не раздумывая, спустился на землю и подошёл к этой группе подростков. Вместе они рассматривали второго молодого человека, обсуждая что-то (видимо, его) и посмеиваясь, в то время как лицо юноши на монументе становилось всё измождённее. Я буквально телесно ощущала его сожаление, вызванное жалкой минутной слабостью, желание быть с ними, быть как все и осознанное понимание того, что он никогда себе этого не позволит, ведь, поднявшись однажды, уже не хочется опускаться…
«Зачем ему это? Мне кажется, совершенно очевидно, что намного лучше и правильнее остаться на прочном основании, а не упасть до их уровня».
И вдруг в этот момент крылья статуи стали пульсировать ярчайшим голубоватым светом, рассекая лёгкий туман, внушая невероятное восхищение красотой и силой сияния. Охваченная невообразимо глубокими эмоциями я стояла, поражённая сокровенным великолепием святого изваяния…
И тут скрылось всё. Совсем близко появился тот самый второй юноша, опечаленный и удрученный. Он начал говорить быстро, много, отчаянно пытаясь успеть сообщить нечто очень важное. Но из непрерывного потока слов я запомнила лишь единственную, последнюю фразу:
«Береги свои крылья. Не опали их».
И я проснулась.
Я больше не могу здесь оставаться. Рано или поздно они найдут меня. Мне нужно уйти.
На полу одно к другому лежали окровавленные крылья, всё ещё красивые, но мёртвые. Я оставлю их здесь на память любимым людям. Не буду мешать им и тихо уйду.
С наступлением ночи я незаметно выскользнула из дома и отправилась туда, где, по моему мнению, должны находиться горы. Там меня не достанут. Там я обрету покой.
Я шла по безлюдным улицам, освещённым фонарями, стараясь не обращать внимания на дёргающую боль в спине, на платье, которое с каким-то гадким ощущением прилипало к ней, и на дорожку из капель крови, что я оставляла за собой. Редкие машины стремительно проносились мимо, но никто не обращал на меня внимания, поэтому я не боялась, что кто-то остановится и пристанет с назойливыми расспросами. Холодно.
Дойдя до границы города, где стоял знак с его перечёркнутым названием, я в последний раз задумчиво окинула признательным взором место, в котором родилась, жила, росла, и, скинув обувь, решительно ускорила шаг. Подальше отсюда.
Интересная вещь: чем старше человек, тем больший ступор вызывает заданный вопрос, чтó бы он сделал, если бы у него выросли крылья. От них больше не дождёшься вдохновенно-восторженного ответа. Они уже не хотят летать. Для них привычнее, разумнее и безопаснее крепко стоять на земле. И оторваться от неё для них подобно смерти. Им не пережить отказа от рутины, ставшей гарантом надёжного постоянства будущего. Лишённого пугающей неизвестности и… обречённого.
Не знаю, сколько дней я уже иду по бездорожью. Без сна, без отдыха, без пищи. Кровь, залившая некогда спину, засохла ржавыми подтёками, раны запеклись. Окоченевшие от холода руки и ноги не ощущают боли. Я давно перестала чувствовать усталость и голод, только перед глазами всё затуманилось. Наверное, я умру. Но исчезли мысли и тревога. Словно я наконец-то нашла свой путь. Словно так и должно было быть с самого начала времён. Дорога и одиночество.
Пошёл дождь. Я остановилась и подняла голову. По лицу, солёному от слёз, стекали ледяные струи осеннего ливня, в горло скатывалась обжигающе свежая вода. Ноги, сплошь покрытые многочисленными порезами и ссадинами, вымазанные в густой тёмной грязи, очистились, а кровь, смешавшись с крупными каплями дождя, потоком лилась с моего тела. Я с мольбой подняла руки к небу, но внезапно резко ощутила гнетущую тяжесть, которая накопилась внутри за всё это время. Ноги подкосились.
И я упала.
Мой самый счастливый день? Самое смешное, что то был день. Но во сне.
Вокруг живописная природа. Я стою на широкой открытой поляне, окружённой разнообразными деревьями. Передо мной появляется довольно большая белая подушка. Меня нервно потряхивает, но я в предчувствии чего-то очень хорошего и знаю, мне необходимо как можно крепче схватиться за неё. И, прижавшись к подушке всем телом, обнимаю её. Подушка резко взмывает в воздух, далеко верх, а я едва не сваливаюсь, еле удерживаясь на ней.
Мчась в вышине с немыслимой скоростью, я вижу небо молочного цвета, а на нём яркие ослепительные облака в виде потрясающе красивых тонких крыльев, расстелившихся на всё пространство, докуда только хватало глаз. Я летела быстро, боясь упасть со столь огромной высоты и отчаянно цепляясь за мягкую подушку. Но я не упала, более того – взметнулась ещё выше. Все эмоции смешались: страх, радость, страсть, волнение, торжество, всепоглощающее счастье – всё превратилось в один бесконечный потрясающий полёт. Я помню те прекрасные, великолепные чувства, овладевшие всем моим существом, проникшие глубоко в душу. Я плакала от безумного восторга!!!
Это был самый счастливый момент всей моей никчёмной жизни.
Я проснулась в жёсткой, но тёплой постели. Это всего лишь приснилось мне? Но нет, я не знала, где нахожусь, место было совсем незнакомым, а жалкие обрубки за спиной болью отозвались на давление. Рядом раздался приятный мужской голос с непривычно спокойной и ласковой интонацией.
– Когда мы подобрали тебя, твой организм умирал от истощения. Мы заботились о тебе. Не бойся. Теперь ты в безопасности. Хочешь, поговорим о том, что ты сделала?
Мои глаза мгновенно наполнились слезами, и я отвернулась к каменной стене. Говорящий понимающе промолчал, нежно положив свою мягкую ладонь на моё плечо. Я дрожала и безудержно плакала. Он, наклонившись, тихо прошептал: «Успокойся, всё хорошо, ты больше не одна. Я буду рядом». А мне хотелось вечно изливать тягостную душевную боль, освобождаясь от неё, чувствуя его необыкновенно родное, такое тёплое дыхание на своей коже.
Постепенно я затихла и вновь уснула, а когда пробудилась, он всё ещё был рядом, не сводя с меня внимательного взгляда. Тот, кто говорил со мной, оказался молодым мужчиной с мудрыми, добрыми глазами и едва заметной сочувственной улыбкой. Он помог мне приподняться и сесть в постели. Только сейчас я заметила два сложенных сильных крыла за его спиной. Это вновь напомнило мне о содеянном.
– Послушай меня, пожалуйста. Тебе не о чем беспокоиться. Здесь нет других людей, кроме нас. Тебя здесь никто не обидит… Ты среди своих.
– Значит…
– Да, есть ещё такие, как мы. Они все живут неподалёку.
– Где я?
– В горах. Осмотрись, если хочешь, но не вставай, – сказал он, протягивая мне деревянную кружку с травяным отваром.
Когда я брела по диким равнинам, то плохо видела и соображала, но, по всей видимости, чудесным образом всё-таки сумела добраться до горной местности. Безнадёжно пытаясь хоть что-то припомнить, я обнаружила, что на мне то же самое платье, но только отмытое дождём.
Мы с мужчиной находились внутри просторной пещеры с цельными каменными стенами и потолком. Я сидела на толстой шерстяной подстилке, постеленной прямо на полу. В противоположной части была разостлана ещё одна, стоял низенький стол. В дальнем конце горел разведённый костёр, в отверстии, через которое пробивался яркий свет, виднелось белое небо, едва заметно на его фоне шёл мелкий снег.
– Ты пока слишком слаба, но завтра мы пойдём с тобой наружу, прогуляемся и поговорим, хорошо?
Я кивнула, и меня снова охватила неудержимая дрожь при мысли, что придётся говорить о произошедшем.
– Иди ко мне, – сказал он, протянув руки, и я послушно подалась вперёд, оказавшись в его объятьях, странным образом успокаивавших истерзанную душу.
В книге «Я познаю мир: Феномены мира» 2002 года издательства я прочитала любопытную заметку: «Из Священного Писания, например, известно, что ангелы умеют летать. Причём их крылья служат скорее для бутафории, ангелы ими практически не пользуются, левитируя в пространстве».
Эти строки долго не давали мне покоя, я постоянно думала о них, сидела, размышляла. А действительно ли я хотела иметь именно крылья? Ведь, по сути… Я хочу… летать. Но хочу ли я летать, не имея крыльев? Хочу ли я?.. Хочу ли?
Для бутафории. Эти слова не выходили из моей головы ещё несколько дней, назойливо возвращая к мучительным мыслям и вопросам, на которые я не знала ответа.
– Я забыла спросить ваше имя…
– Знаешь, мы все отказались от наших имён, когда отрешились от прошлой жизни. Не важно, кем мы были, что происходило с нами. Важно, кто мы есть сейчас, кто мы на самом деле. Но если очень хочешь, можешь называть меня братом. В конце концов, нас не так много, чтобы потребовались различающие имена.
Мы гуляли по едва заметной, опоясывающей вершину горной тропе, заметённой снегом. От разрежённого воздуха слегка кружилась голова.
Он задумчиво произнес:
– Мне, может быть, повезло в том, что я жил один и, когда выросли крылья, не пришлось скрываться от людей. Я просто не выходил на улицу, вот и всё, – он грустно улыбнулся, вспоминая, – Я и раньше довольно сильно отличался от сверстников, поэтому они не принимали меня. А когда случилось такое, то, конечно, было бы глупо надеяться на понимание. Я ушёл от близких, пропал без вести, чтобы не тревожить их ещё сильнее. И не имею права вернуться. Всё, что у нас есть, это воспоминания, и всё, что мы можем, это молиться за тех, кто остался там.
Брат замолчал. Наверное, вспоминая своих любимых людей. Мне тоже стало грустно, ничего не хотелось говорить, но с дрожащих губ само собой сорвалось признание:
– Я так сожалею о том, что сотворила с ними. Их уже не вернуть… Если бы было можно возвратиться в прошлое, я бы не совершила той ужасной ошибки…
– Не печалься. Я думаю, что понимаю, как тяжко тебе пришлось. Даже могу понять, почему ты избавилась от… своего дара. И я не осуждаю тебя. Ты ещё так молода, и многого просто не знаешь. Но я открою тебе секрет. Как ты думаешь, почему тебе было настолько легко взлететь? И крылья не перевешивали назад, несмотря на размер, и слаженно работали без месяцев подготовки, и выросли без боли всего за одну ночь, не заменив рук, как у птиц?
Я не особо задумывалась над этим, и даже не знала, что ответить.
– Крылья – это только символ. Ты способна летать и без них.
Моё лицо мгновенно преобразилось:
– Правда?
– Правда, – кивнул он с доброй улыбкой.
Внутри всё поднималось от переполнявшей радости.
– И я… могу?..
– Да, можешь попробовать прямо сейчас. Не бойся, возьми меня за руку. Я помогу тебе.
Я сжала его протянутую ладонь и повернулась лицом к обрыву, сопротивляясь поднявшемуся холодному горному ветру, с силой трепавшему волосы. Едва слышно я прошептала:
– Спасибо, Господи.
Мои ноги оторвались от земли.
…
А что бы сделали вы, если бы у вас выросли крылья?
8 февраля 2009 года
@музыка: тишина
@настроение: умиротворённое
@темы: творчество
-
-
18.10.2009 в 11:51Господа, помогите с психологическим анализом. Я чувствую, это настоящая кладезь детским проблем и комплексов для психологов... Сама я слишком предвзято отношусь к этому тексту и не могу его объективно исследовать.
-
-
23.10.2009 в 11:03-
-
27.02.2010 в 22:52Мне очень понравился этот рассказ. Я так понимаю, это Вашего личного написания?
Это очень красиво. Грамотно, легко, воздушно, прозрачно и красочно одновременно (особенно про сон с подушкой).
Вы пишете, что хотите разобраться в нем с психологической точки зрения? Мне это интересно, хоть я и не психолог и мало разбираюсь в этом.
Но мне при чтении показалось... В общем, это мое лично субъективное.
Что получить крылья - это вроде как добиться мечты, того сокровенного, что жаждешь всей душой.
Говорят же, что мечты окрыляют, да и пьянящий восторг полета сродни пьянящему чувству триумфа при достигнутой цели. Это как нечто новое, возвышающее нас над самими собой.
Что касается кидавшихся камнями людей, то Вы сами обозначили их - толпа.
Это люди, которым легко и удобно жить и копошиться в своей серой массе. У них там комфортно, хоть и однообразно. А камнями кидали в девочку, потому что ненавидят и втайне завидуют тем, кто не предал себя и сумел возвыситься.
Только как-то обидно и грустно, что "крылатым" приходится прятаться где-то в горах. Это нечестно! Крылатые должны управлять миром, должны изменять его и делать крылатыми других. Помогать им.
А то получаются такие "привилегированные изгои" - "мы лучшие, но нас не понимают".
По своему мировоззрению я лично думаю, что ангелы должны бороться за свою нестандартность, а не чувствовать себя обреченными.
Ведь крылья (или мечта, как я их определяю) - это то, что нужно отстаивать, что нельзя бросать.
А что касается взлететь без крыльев... Ведь написано, что только ангелы так могли. А мы ведь, простые люди. Можем ли мы стать ангелами? Можем ли обойтись без крыльев и взлететь только с помощью силы духа? Тут мне надо основательно подумать.
Но мне кажется, что полет без крыльев (как и жизнь без мечты) это уже не полет, а сродни той самой бутафории.
Хотя, я могу судить превратно. И если что, не обижайтесь на меня) Я с самыми наилучшими намерениями)
P.S. Мне очень понравились и некоторые другие Ваши посты.
-
-
02.04.2011 в 01:39Да, теперь, мне кажется, я поняла всю эту тему с ангелами, крыльями, перьями.
Пока читала... Первой возникла мысль о моих собственных крыльях... Второй вспомнилась песня Арии "Икар"
"Он летел над горами, солнцем озарён,
Задевая спиной облака.
Он летел над горами, гордый, как орёл,
И на землю смотрел свысока"...
Это когда я читала о полёте. Когда начались камни, я поняла, что это совсем другая история.
история моих крыльев
-
-
03.04.2011 в 17:20Хочется вырваться из окружающей обстановки? Ведь в твоей истории нет и намёка на пристанище, на какой-то дом, родное место.
Главное, что не одна. Эта мысль очень согревает.
-
-
03.04.2011 в 17:36Тогда да, пожалуй, очень хотелось вырваться. Хотя в реале, куда денешься, проблемы надо решать, а не бегать от них.
И теперь, кажется, одна.
Насчёт дома я в этой истории как-то не задумывалась...
-
-
03.04.2011 в 18:01Насчёт дома я в этой истории как-то не задумывалась...
Что странно, так как это сильный архетип, один из самых древних.
Ладно, я лучше воздержусь от интерпретаций, в неопсихоанализе не сильна, а классический несколько неадекватен.)) Правдивее будет, если ты сама подумаешь, что бы всё это значило, связала с теми вещами, которые у тебя в жизни происходят.
Я вот, перечитывая рассказ, постоянно новые смыслы обнаруживаю.
-
-
03.04.2011 в 18:11Но, знаешь, твои эти слова о доме заставили меня сейчас увидеть ещё один новый смысл...
Птицы обычно имеют гнёзда, ведь правда?!))
-
-
03.04.2011 в 18:25Хм, кстати, у тех ангелов были уединённые пещеры.